А. В.Арапов

 

 

ЗАПАДНАЯ    ИНИЦИАТИЧЕСКАЯ    ТРАДИЦИЯ   И   РУССКАЯ   СОФИОЛОГИЯ

 

 

  В западной инициатической традиции существует ряд различных инициатических "подтрадиций",  различных типов посвящения.  Эти типы посвящения  носят  универсальный характер, отражаясь в специфике конкретной традиции. В принципе они должны в социальном плане уравновешивать друг друга и  давать  возможность людям с различной установкой найти свое место в конкретной традиции.   

  Первый тип  - есть тип монашеского посвящения.  Это,  в целом, интровертный тип.  Он предполагает как можно более полное отрешение от всех видов "мирской" деятельности, уединение и изоляцию от внешнего социума и людей.      В католическом  мире  этот тип осуществлялся в наиболее полном   -   виде в созерцательных монашеских орденах.  В некоторых из них  даже внутримонастырский труд был сведен к минимуму, а их члены не могут иметь землю для занятий сельским хозяйством. 

   Другой тип  посвящения  - посвящение профессиональное и воинское.  Это экстравертный тип.  Это посвящение предполагает  активное участие в жизни социума,  в том числе "мирской деятельности".  Профессиональная деятельность становится средством для раскрытия своих высших  возможностей,  для  актуализации связи с сакральным центром макро- и микрокосмоса. Креативное действие становится основной формой духовной практики. Причем ремесло было таким же творческим, как и искусство. "Небесполезно прежде всего было бы отметить для ясности, что различие между "искусствами" и "ремеслами" или между художником и ремесленником ("artiste" и "artisan") является чем-то  специфически современным <...> Artitex для древних - это человек,  занимающийся искусством или ремеслом, безразлично..."(Р. Генон) Ремесло, становясь творчеством, становится опорой для посвящения. Поскольку посвящение имеет своей целью переход к более высокому  состоянию сознания,  то естественным является использование той связи с высшими принципами человеческого существа, которая проявляется во всяком подлинно творческом акте. Затем профессиональная деятельность, в свою очередь, обогащается тем знанием и опытом, которые приобретаются в ходе инициатического процесса.  Всякий продукт, произведенный посвященным, становится выражением высшего "Я", осознанного  им.  Любой  акт его профессиональной жизни основывается на глубоком осознании его внутреннего смысла и его сокровенного значения.  

   Особой формой посвящения,  тесно примыкающей к посвящению профессиональному  и  образующей с ним общий тип,  является посвящение воинское. Жизнь воина непосредственно связана с подвигом, смертью и победой  над злом.  Особые условия,  в которых находится человек на войне, требуют от него таких качеств, как мужество, бесстрашие, готовность к самопожертвованию,  которые, будучи приложены к внутренней жизни, создают благоприятную почву для инициатического преображения человека.      Вообще, тема преодоления является одним из центральных  моментов  профессиональной инициации:  преодоление хаотических стихийных сил,  победа сознания над косной силой вещества, подчинение материи форме. Во внешнем аспекте - это преодоление "сопротивления материала",  преодоление твердости камня и придание ему правильной  формы. Во внутреннем, собственно инициатическом аспекте, - это преодоление своего ложного "эго", подчинение низших начал в себе высшим, подчинение своей жизни Высшему Закону.  Воин побеждает как внешнего врага,  так и свои собственные пороки, восстанавливая сакральный порядок на внешнем и внутреннем планах.  Посвященный является творцом и защитником космоса,  проводником Божественной силы в  феноменальном мире.      Наличие ритуала является неотъемлемой чертой обоих типов  посвящения.  Человек,  принадлежащий к профессиональному или воинскому  посвящению, живет в социуме активной жизнью. Он освящает все стороны своего бытия в мире через соответствующие ритуалы, которые устанавливают связь всех действий человека в его профессиональной,  семейной  и политической жизни с мифологическими прообразами и наполняют их религиозным смыслом.      Профессиональный тип посвящения реализовывался в Средневековой Европе в инициатических школах,  связан с  цехами  -  традиционными объединениями ремесленников. С воинским посвящением были тесно связаны рыцарские ордена (в особенности тамплиеры),  кроме того, большую  роль  играли  инициатические традиции аристократических родов. Поскольку в Средневековой Европе власть принадлежала по преимуществу воинской знати,  символическая репрезентация власти и могущества была одним из важных аспектов посвящения в его рыцарской форме.      Образы святого, аскета с одной стороны и творца-героя с другой представляют идеалы рассматриваемых типов посвящения.  Естественно, эти образы могут воплощаться в одном лице и два типа посвящения могут соединяться в рамках одной и той же инициатической школы.      В католицизме деятельные монашеские ордена сочетают монашество с активной деятельностью в социуме.  Для русского монашества  более характерны активная хозяйственная деятельность и активное участие в государственной жизни, в защите Отечества.      Русская софиология  связана с европейскими средневековыми инициатическими школами профессионального и военного типа через инициатическую организацию масонства,  являвшегося наследником этих посвятительских школ.

 Новоевропейское  масонство  представляет  собой проявление   инициатической   профессионально-рыцарской   традиции, трансформировавшейся под влиянием  новых  социокультурных  условий, секуляризационно-просвещенческих  тенденций.  В  идейном  плане оно тесно связано с натурфилософией и различными мистическими  учениями эпохи Реформации и Просвещения. Масонство активно инкорпорировало в свою идеологию учения Парацельса,  Беме, Дж. Бруно и др. Оно представляло  собой своеобразный буфер между религиозной культурой средневековья и формирующейся новой обмирщенной европейской культурой.      Символическое масонство непосредственно использовало в своем ритуале символизм цеха каменщиков (free-masons) - средневековых строителей.  Однако масонство Нового времени не  предполагало непременной  принадлежности  своих членов к строительной профессии. Символизм инициатической школы строителей (как и любой другой  инициатической школы) выражает универсальные принципы Священной науки, которые могут быть применены к духовной жизни любого человека независимо от его "мирской" профессии. Масонство превратилось из оперативного в умозрительное, "принятое", когда стало допускать к посвящению лиц, не являющихся строителями-профессионалами. Высшие градусы  Древнего и Принятого Шотландского Устава соответствуют воинской инициации и связаны с орденом тамплиеров и  другими инициатическими школами аристократически-рыцарской ориентации. Даже градусы,  восходящие к каббале, получают характерную для всего Шотландского  Устава  рыцарскую окраску.  Вообще Древний и Принятый Шотландский Устав масонства  воспроизводит  структуру  и  универсум инициатических организаций средневековой Европы.      Цеховые инициатические школы:  ложи 1-3 градусов; аристократические рыцарские ордена - ложи 4-30 градусов (капитулы,  ареопаги и др.); ложи 31- 33 градусов (административные) - соответствуют высшей форме аристократической инициации - королевской и императорской.  В России масонство вместе с западной культурой вообще получило распространение во второй половине XVIII - начале XIX  в.в.,  когда влияние Православной Церкви на русское дворянство было в значительной степени ослаблено. Будучи слабо знакомым с наследием Православной традиции, с одной стороны, и пресытившись материалистическими и атеистическими идеями, с другой, духовно ищущая часть русского дворянства (и вообще образованного русского общества) обратилась к масонству.  В ряде случаев вхождение русской аристократии в масонство высших  градусов  облегчалось аристократически-воинским их характером.  Посколько масонство принадлежало к тому типу  посвятительских организаций,  в которых участники реализуют духовные принципы через активную деятельность в социуме,  то естественно, что среди русских масонов  было немало выдающихся военачальников (Кутузов,  Суворов), государственных деятелей (Лопухин, Сперанский), поэтов (Пушкин, Херасков), деятелей культуры (Новиков). Русское масонство вообще не отрицало церковности.  Русские масоны  в большинстве своем рассматривали свой орден как дополнение к официальной Церкви.  Они были в той  или  иной  степени  церковными людьми, но не были вполне удовлетворены официальным богословием. На масонство они смотрели как на истинное христианство.  Путь, приведший русских софиологов к наследию масонства (и вообще мистической традиции),  схож с тем путем,  которым приходили в масонские ложи образованные русские люди конца XVIII -  начала  XIX веков.  Русские  софиологи так же прошли через атеизм,  материализм (уже в их новых вариантах) и так же не нашли искомой полноты в  наличном на тот момент православном богословии.      Таким образом, русское масонство представляло собой первую попытку интегрировать православие и западнистские культурно-религиозные тенденции.  Масонство представляет собой тот  вариант  западной идеологии,  которая, с одной стороны, имеет ярко выраженную экстравертную установку,  восходящую  к  рыцарско-профессиональному  типу посвящения,  вместе  с  уже  новоевропейской  секулярной направленностью;  с другой стороны, секуляризационно-просвещенческая тенденция  нашла  в  ней  умеренный, по сравнению с вольтерьянством, характер. Поэтому масонство оказывалось наиболее удобным  посредником между  традиционным  православным  мировоззрением  и новой западной культурой для русского дворянства того времени.  

   Конкретные пути, которыми масонство оказывало влияние на русских софиологов,  различны. Постараемся выделить основные каналы такого влияния. 

    1. Труды Беме,  Сведенборга,  Сен-Мартена и других европейских мистиков.  Их труды издавались и переводились русскими масонами.  Сами авторы не обязательно были масонами,  но их идеи были интегрированы в идеологию масонства.  Их активное использование составляло специфическую черту русского масонства конца XVIII - начала XIX веков. Их сочинения распространялись как в печатном виде, так и в рукописях. Сам термин "София", по мнению ряда исследователей, позаимствован В.С. Соловьевым у Беме. Свящ. П. Флоренский пользовался рукописью одного из сочинений Пордеджа.  С.Н.  Булгаков  неоднократно цитирует Беме и других авторов этого круга.  Бердяев считает учение Беме "бездонно глубоким" и часто ссылается на него.

  2. Творчество Гете. Масонство оказало большое влияние на Гете, и сам Гете внес свой вклад в развитие масонства. Наличие в "Фаусте" масонских идей несомненно.      Важнейший (едва ли не более важный,  чем  собственно  "София") термин  русской  софиологии  - "Вечная Женственность" был взят В.С. Соловьевым из финальной сцены "Фауста".  А.Белый неоднократно обращается к женским образам "Фауста". 

    3. Сочинение масона М.А. Сперанского.      Свящ. П. Флоренский, начиная изложение своего учения о Софии в "Столпе и утверждении Истины", приводит пространную цитату из сочинения М.А.  Сперанского.  О том,  какое значение придает Флоренский этому сочинению,  говорит тот факт,  что столь обширно в этой главе он цитирует, помимо Сперанского, лишь святых.

   4. Нельзя  отрицать и возможности влияния масонских идей на о. Павла Флоренского через о. Серапиона Машкина. Влияние самого о. Серапиона  Машкина на Флоренского несомненно,  хотя и существуют различные мнения о степени этого влияния.  Так же несомненно и то, что о.  Серапион Машкин испытывал искреннюю симпатию к масонству. В одном из своих писем он пишет, что "горит душой примкнуть к ним [старокатоликам] и масонам".

  5. Идеология организаций,  сформировавшихся под  влиянием  масонства. На А. Белого оказывала сильное влияние сначала теософия, а затем антропософия (учение Р.  Штейнера).  На Штейнера, в свою очередь,  оказала  большое  влияние  европейская рыцарская мистическая традиция, связанная с профессиональным посвящением и рыцарскими орденами.      Теперь обратим внимание на некоторые характерные для  посвятительской традиции этого типа аксиологические идеи, вошедшие в русскую софиологию.      Известное дистанцирование от монашеского пути,  неприятие изоляции от мира.  В письмах В.С.  Соловьева мы находим  свидетельства того,  что он отвергает монашеский путь не только по личным обстоятельствам, но и по глубоким духовным причинам. В дополнение к идеалу святого выдвигается идеал творца, художника. Как мы уже отмечали выше, творцом мог быть человек любой профессии.  Художник для религиозной традиции - это не род занятий,  а качество сознания.  В полемически заостренной форме Н. Бердяев противопоставляет идеал творческого человека классическому идеалу святого в своей работе "Смысл творчества". "Культ святости должен быть дополнен культом гениальности", - пишет он в этой книге.  Следует обратить внимание еще на важнейшую идею, служащую точкой соприкосновения между масонством  и  русской  софиологией.  Это идея четвертой, женской Ипостаси Божества. С.Н. Булгаков рассматривает Софию как особую Ипостась,  хотя и подчеркивает ее  отличие от Ипостасей Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Святого Духа. В то же время он рассматривает Богородицу вслед за о. П. Флоренским как высшее проявление Софии.  Эти идеи - отождествление (хотя и не полное) Софии и Богородицы и рассмотрение Софии как особой Ипостаси, получившие  наиболее полное развитие у С.Н.  Булгакова,  встречаются уже у Вл. Соловьева и проходят через всю русскую софиологию.      Между тем  представление о Богородице как о четвертой Ипостаси было широко известно среди русских масонов начала XIX в.  Распространение  этого взгляда было связано с "Авиньонским обществом".  Это общество было основано аббатом ордена бенедиктинцев  Антуаном  Пернетти. Это герметическое общество носило наименование "Академия истинных масонов",  и в нем практиковались масонские  обряды.  Ритуал его основывался на разработанной А. Пернетти "герметической мифологии", которую рассматривали как возрождение розенкрейцерства. Тремя основными  центрами  Авиньонского  общества  были Лион,  Монпелье и  Авиньон, вообще наибольшее распространение оно получило во Франции.   Деятели  Авиньонского  общества  принимали активное участие в жизни европейского масонства. Так, один из активных деятелей Авиньонского общества  Виллермос  был автором принятого на Вильгельмсбадском масонском конгрессе "Устава". Хотя отдельные русские масоны были посвящены  в  Авиньонском обществе уже в XVIII веке,  наибольшее распространение идеи этого общества в России получили в начале XIX  века. Они активно проповедовались графом Тадеушем Лещиц-Грабянкой. Им была создана организация,  напоминающая религиозную секту. В собраниях  этой  организации принимали участие все видные русские масоны высших степеней,  в том числе А.Ф.  Лабзин,  известный издатель масонских сочинений.      "Общество" проповедовало новое пришествие  Иисуса  Христа,  но наиболее специфической его доктриной было признание Богородицы четвертой Ипостасью Божества.  После ареста русскими властями графа Т. Лещица-Грабянки часть участников Авиньонского общества вышло из масонства и покаялось. Идеи Авиньонского общества могли  быть  известны Вл. Соловьеву и П. Флоренскому через масонские издания и рукописи, которыми и тот и другой активно интересовались.      Наиболее существенную роль в формировании символической системы  русской софиологии сыграло влияние тех авторов мистического и натурфилософского направлений,  которые пропагандировались  масонством,  идеи которых были инкорпорированы в масонскую религиозно-философскую парадигму: Беме, Парацельс, Пордедж и др. 

    Естественно, что софиология серебряного века,  решавшая интег ративные социокультурные задачи, сходные с теми, которые решало масонство  за 100 лет до этого,  обратилась к его наследию.  На новом витке оппонентом традиционного мировоззрения выступало уже не вольтерьянство, а продукты дальнейшего развития секулярной тенденции - позитивизм и материализм в его новейших формах. .